Федоров Алексей Иванович
Родился в Москве в 1951 году.
В 1963 году поступил в московскую среднюю художественную школу при институте имени В.Сурикова. В 1969 году поступил в московский государственный художественный институт имени Сурикова, который закончил по мастерской профессора Грицая в 1975 году. 1975-1976 гг. служба в СА.
С 1978 года по 1981 г. стажировался в творческой мастерской академии художеств СССР, под руководством С.П. и А.П. Ткачевых.
С 1983 года работает в студии имени М.Б.Грекова.
Член СХ СССР с 1980 года.
В 1995 году присвоено звание «Заслуженный художник РФ».
В 2005 году награжден Дипломом и медалью «Достойному» Российской академии художеств.
В 2015 году присвоено звание «Народный художник РФ».
Авторские комментарии к биографии
Кажется, недавно в окне по утрам вставало солнце пятидесятых годов, ан нет, ушла целая эпоха,
и даже то же солнце, представляется мне, светит сегодня несколько по иному
Алексей Иванович Федоров изд-во «Белый город» Москва. 2005.
Родился в Москве в 1951 году.
Отец — Федоров Иван Федорович, фронтовик — в эти годы работал инженером и завершал в институте учебу прерванную войной.
Мама — Федорова Ия Михайловна заканчивала аспирантуру. В годы войны училась в институте, где учеба перемежалась с убытием студентов на лесоповал под Шатуру и дежурствами на Московских крышах. Немцы не жалели «зажигалок» для нашей столицы..
… Подмосковный городок Перово, весь в небольших домиках и бараках с возвышающейся над всеми этими скромными строениями «семиэтажкой» и зданием «ВИМ»; Вокруг болота и заводи, где мы купались каждое лето, перелески и самое главное — свалка, которая заменяла во многом магазин игрушек. Стройки, откуда мы таскали карбид, вполне заменявший послевоенным ребятишкам все эти фейерверки.
Тряпичники на косматых лошадках запряженных в старенькие телеги развозили по дворам столько всякой дряни, как то: пугачи, колечки и брошки для девочек, шарики на резинках и пр., что отдавали детям в обмен на тряпки для вытирания грязных колош при дверях, тряпки уворованы сопливыми Сашками, Сережками, Ларисками и Капами.
В один прекрасный миг, городок Перово по мановению правящей руки превратился вдруг в один из столичных районов, одновременно в Москву превратились и Люберцы, куда мы благополучно переехали в 1959 году ввиду ожидаемого коммунизма, променяв возможность получения квартиры на Соколе, в Москве. Однако, должен сказать, что поступок этот был верным — наша семья по жительству приближалась к любимому всеми нами садовому участку по Казанской железной дороге. А это было важно для дорогих и любимых мною стариков — дедушки Михаила Федоровича и бабушки Надежды Семеновны.
Что касается моего отношения к ним, то скажу, что они были не просто моими прародителями, они несли в себе тот великий и всезначительный для России 19 век, да его, с его культурой, с его болью, с его исповедью…
Люберцы
Кто из Вас видел, а если и видел, то помнит, Люберцы конца 50-х начала 60-х годов? Городок не большой, лишенный Храма, но в целом приятный, с чудными бревенчатыми домами, с кирпичным первым этажом — все конец 19 начало 20 века. Я таких наличников, с такой глубокой резьбой не видел нигде. А старый крохотный магазин «Культтовары» на » Кресте» (старой архитектуры в один этаж), однако в нем можно было купить всё начиная с охотничьего ружья, кончая натюрмортом Мос.Обл. Комбината худ. работ. Я уже не говорю о вмещавшихся в нем велосипедах и мотоциклах. Там же я купил свой первый этюдник и масляные краски. Можно было бы и перестать петь славу городу Люберцы, если бы не одно но — это кружок ИЗО в Люберецком Доме Пионеров. Крошечная комнатка на первом этаже пятиэтажки на улице Кирова. Вела этот кружок уже не молодая одинокая женщина, художник-график с немецкой фамилией Гребнер. На работу в кружок она приезжала аж из Загорска, где жила в Утичьей башне монастыря и, кстати говоря, много рассказывала мне о своем житье бытье..
Кружок ИЗО был крошечным окошечком в бескрайний мир искусства. И вот через это окошечко я узнал о существовании Московской средней художественной школы при институте им.В.И. Сурикова.
Одновременно, двоюродный брат мамы моей, Андрей Дмитриевич Молчанов, по работе своей и по воспитанию чтущий и понимающий все величие и многогранность нашей Русской культуры, подарил мне книгу Льва Кассиля «Ранний восход». Герой книги и реальный юный художник Коля Дмитриев стал моим идеалом и в 1963 году я поступил в МСХШ благополучно пройдя конкурсные экзамены.
МСХШ
Наша МСХШ была счастливо расположена напротив Третьяковки, в прекрасном Замоскворечье, тогда еще сохранявшем живые образы архитектуры дореволюционной Москвы. Большие перемены посвящались не только курению, но и беготне в залы ГТГ к любимым художникам. В классе все были разные и по воспитанию и по, извините, происхождению, но вместе ездили и на этюды и на гулянки, но непременно с культурным подтекстом — это или Абрамцево или Кусково…
Грицай Алексей Михайлович
Со школьных лет мне посчастливилось быть знакомым (его сын был нашим одноклассником) с одним из крупнейших мастеров пейзажа, Алексеем Михайловичем Грицаем (1914-1998 гг.). Брал он нас с Сашей и в поездки на этюды в подмосковные Пуриху, Свистуху, на Истру.. Пишу все это и слышу Рахманинова 2-й концерт.. Алексей Михайлович был не только великим пейзажистом но и образованнейшем человеком своего времени. И учеба в Суриковском институте в целом прошла у меня под влиянием не только творчества, но и личности профессора Грицая. Это вовсе не означает, что я ощущал себя его учеником в полноте этого слова и беспрекословно следовал всему, что он говорил. Тогдашние горизонты ожиданий представлялись несколько отличными от тех, что реально явились нам сегодня; и теперь, во временя всеобщей забесованности культуры, очень не хватает его, грицаевского честного фундаментализма..
Рисунок в институтской мастерской вел Дмитрий Дмитриевич Жилинский, он же Дим Димыч, великолепный утонченный мастер рисунка и композиции, но совсем другой чем Грицай. Помню, как спокойной и сильной рукой он отодвигает меня, запутавшегося и несмышленого от мольберта и той же мудрой рукой на полях неудачного моего рисунка, рассуждая и объясняя наглядно, от начала и до конца, делает великолепный образец того, что должно, но не по силам сделать мне. Вечная память ему…
Преподавателем в мастерской был также С.Н. Шильников, интересный человек, связанный с именами пушкинской эпохи, а так же известный тем, что за свою дипломную картину чуть было не получил Сталинскую премию. Время институтской жизни прошло. Следующий памятный но короткий этап — это преподавание в Палехе, в художественном училище, а там и армия. Да, армия с её дедовщиной и учениями. Кто-бы, что-бы не вещал на эту тему — спасибо Армия.. Там высокомерные заблуждения на свой счет проходят быстро. Острее чувствуешь и оцениваешь возможности вольной жизни, тепло родного дома..
Творческие мастерские академии художеств СССР под руководством братьев Ткачевых
Что дальше…потом Творческие мастерские академии художеств СССР, где отцами и учителями были братья Ткачевы, блистательные Мастера, одни из самых выразительных шестидесятников. Определивших во многом лицо живописи России второй половины двадцатого века. А какие ребята были в мастерских из числа «пасомых»!
С Сашей Грицаем я знаком был еще с той поры как сдавали экзамены на предмет поступления в МСХШ, потом институт — и вот мастерские академии Академии. Александр Грицай художник особенный, жаль, очень жаль, что так рано ушел. Но работы остались. Они лишены прикроватной украшательности, нельзя сказать, что они ласкают глаз. Они не легки и не лишены пота, но там такой пронзительный до слез диагноз поставлен нашей жизни, что пройти мимо человеку с душой и сердцем не возможно.
С Мишей Абакумовым я познакомился в КХР в Химках. Он уже тогда был совершенно не сопоставим и не сравним со всем тем, что его окружало. Называть его талантливым художником совершенно не достаточно, это просто чудо да и только. Как правило, рассматривая работы тех или иных художников, видишь их составляющее (имеющие уши да слышат) Миша Абакумов , при всей обыкновенности своих мотивов, вечной этюдности, даже в больших форматах, наполнял их таким водопадом ликующего цвета, какого-то необыкновенного счастья, которое эти работы излучают. Возможно это прозвучит кощунственно, но скажу так — если кого-то затрудняет представление о Рае — смотрите этюды Абакумова — Вы увидите отблеск света Его. Не так давно Михаил ушел туда ,где вечно живет дарованный ему цвет и свет, но успел все таки очень не мало и в нашем мире.
При мне был приглашен в творческие мастерские Сергей Андрияка, талантливый акварелист, блистательно реализовавшийся и как художник, а в последствии и как педагог и как организатор.
Сергей Смирнов — интересный художник, который придя в творческие мастерские, сразу включился в совместные с Александром Грицаем поездки на русский север, что во многом определило его дальнейшее творчество. С Евгением Корнеевым мы до сих пор коллеги по студии М.Б. Грекова. Он пришел в творческие мастерские до Ткачевых, пришел при Гелие Коржеве, который и был его первоначальным руководителем еще по Строгановке. Да, что касается Гелия Михайловича Коржева, то он, по справедливости, считался всегда и у всех особ нашего круга величайшим и авторитетнейшим. А он и был и тем и другим. Мне жаль, что в моей жизни было всего три разговора с ним и из них только один долгий и очень откровенный…
Помню как братья Ткачевы, вдвоем иногда вмешивались в чью нибудь усопшую картинку и в две кисти раскачивали работу до живого состояния. Потом за стол — на столе горячая картошка, квашеная капуста, селедка с лучком, ну и конечно она, из морозилки, запотевшая, которой впрочем никто не злоупотреблял. И разговоры, разговоры. Еще удивительный и навсегда полюбившийся художник, которого я знал еще с института это Коля Зайцев. Поступивший в творческие мастерские еще при Коржеве. Приходил довольно часто и сам Алексей Михайлович Грицай. Его замечания по поводу наших работ носили уже другую интонацию, нежели во времена нашего студенчества — меньше ремесленного, больше смыслового характера. Как-то, скиснув от обидного замечания, я не без ехидства заметил, что один учитель в древности так усердно вдохновлялся изучением писаний, что птицы пролетавшие над ним, сгорали в пламени его вдохновения. Грицай принял это на свой счет и,улыбнувшись, сказал не без иронии: «Так вы же не птицы, вы же слоны…»
И это время прошло…
Студия имени М.Б. Грекова
Судьба привела меня в студию Грекова. Она, студия, всегда была для меня чем то далеким и закрытым. Закрытым для искусства живописи, как я это тогда понимал. Однако, обстоятельства жизни и пр. складываются так, что 1983 году я становлюсь полноправным художником этой студии. Что касается студии Грекова, то это объект во времени меняющийся. Я пришел в студию в восемьдесят третьем году вместе с молодыми художниками тех лет — Сергеем Пресекиным, Александром Сытовым, Александром Ананьевым.
Студия, до нашего прихода, долго не обновлялась, и пожилой личный состав ,посматривая на нас,несколько «напрягался». Однако глядя на все это честным и прозорливым оком, можно было увидеть следующее — в этой студии были художники и свободные и просто первоклассные. Это художники и по жизни и по творчеству. Конечно, всегда было много псевдо художественного хлама, однако людям надо было и жить и выживать. По количеству творческих единиц 30-33 чел. студию можно было приравнять к любому провинциальному творческому союзу. Должен сказать в любом таком творческом или «творческом» коллективе были свои лидеры. Среди хороших и очень хороших художников нашей студии был по настоящему уникальный, это Адольф Алексеев. Человек далекий от того, что ныне называется пиаром, постоянно убегавший в себя и закрывавшийся от агрессии внешнего мира, то выпивками, то неопрятностью одежды, то .. Словом Адольф был далек от каких либо долженствований, таких как обслуживание, искательства по отношению.. и так далее. Он служил познанию Бытия, был талантлив, честен. В последние годы думал я, что уже больше никто не утешит и не обрадует меня работами, где настоящая энергия взрывает сознание затянутое товарной ряской сегодняшнего быта. Но нет! Бог послал в студию Павла Рыженко. Я не большой любитель ходить по выставкам и чегой-то там отслеживать, больше нравится находится в мастерской и чего-то там делать. Однако есть некий человек, который где -то меня узрел и позвонил из желания купить одну мою многоразмерную работу. Вместе с картиной и я имел возможность попасть в его громадную галерею. Вдруг среди всего разного, я отметил для себя несколько интереснейших работ. Кто это? Был ответ: «Это Павел Рыженко, ученик Глазунова».» Я не люблю Глазунова»- ответил я.» » И я не люблю»- ответил хозяин галереи — » но этого его ученика я считаю за честь поддержать.» Павел по годам вполне подходил мне в дети, закончил он ту же МСХШ, которую закончили и Коржев и Алексей Петрович Ткачев и Адольф Алексеев. У меня такое впечатления, что своими работами Паша выполнил тот внутренний подсознательный заказ, который жил почти в каждой стриженной головенке СХШовца 50-60-х годов. Это Русская, закрытая тогда тема, тема правды нашей истории, с её трагизмом и красотой. Так вот, это внутренний заказ живший во многих маленьких русских художниках в полноте своей проявился и обрел плоть и кровь через Павла Рыженко. Многое хотелось еще сказать о нем, но.. Вечная ему память.
Тем не менее, давайте заметим, что имена художников к которым я обратился говоря о студии Грекова не исчерпывают все многообразие того, что там происходило..